dmitgu.narod.ru
Подавляющее большинство успешных новых реализованных решений в истории было предварительно продумано – опираясь на такие знания, которые основывались на фактах и позволяли прогнозировать результат действий. Я рассматриваю вообще все действия – включая самую обычную рутину и работу простых людей. Многое из того, что они выполняли на «автомате», предварительно было продумано – пусть и не ими.
В прошлом (более чем 200 лет назад) многое зависело от опыта, случайностей и неудачных попыток при поиске новых решений было очень много. В результате «метода тыка» люди, наконец, находили и реализовывали успешное новое решение. Но в прошлом таких решений было крайне и крайне мало, по сравнению с тем, что мы имеем за последние 200 лет.
Переход к предварительному продумыванию решений на много порядков повысил частоту успешных новых решений, и за 200 лет таких решений было реализовано во много раз больше, чем за всю предыдущую историю. Поэтому статистика успешных реализованных решений по всей истории теперь явно перевешивает в сторону предварительно продуманных решений с опорой на такие знания, которые основывались на фактах и позволяли прогнозировать результат действий.
Назовем такие знания «пригодные для изменения мира знания». Чаще всего план действий разрабатывали одни люди, а осуществляли их другие, то есть, не обязательно, что действия продумываются и осуществляются одним и тем же человеком. Не всегда знания оказывались правильными, но если делать вообще без знаний, то успех будет не более вероятен, чем у безумца. И развитие человечества, то есть удачное изменение общества и искусственного мира, происходило в основном при реализации знаний, пригодных для изменения мира.
Есть, конечно, и случайное продвижение вперед, есть инстинкты, есть естественная биологическая эволюция (не селекция!) и многие другие факторы, в некоторых случаях способствующие развитию. Но влияние остальных факторов на изменение человечества очень мало – в сравнении с влиянием знаний, пригодных для изменения мира. Подробнее о разных факторах развития можно почитать в разделе I «Живое руководствуется не только знанием» в главе 3.1 «Что значит «знать»?». В этой же главе в разделе II «Практическое знание» показано, что знание – если оно может хоть как-то практически использоваться – неотделимо от возможности что-то предсказывать, планировать. Прочитать можно и сейчас, потому что названный раздел опирается только на предшествующий текущему разделу текст книги.
В то же время создание знаний во многом является случайным процессом. Для процесса создания знания нет, и не может быть никакого универсального алгоритма (способа, метода и т.п.). Более того, никакой метод даже не в состоянии вполне «понять» пределы своих возможностей – он может искать ответ вечно и никогда не остановится. Вкратце об этом можно прочитать в разделе III «Аннушка и Берлиоз» главы 3.2 «Теорема Геделя – доказательство». Только начинать надо сразу с чтения обсуждения приведенной там дискуссии из Интернета, тогда для понимания хватит того, что уже изложено выше текущего раздела. Если же хочется разобраться, как приведенный там математический парадокс распространяется на нашу жизнь, то начинать надо с начала части, в которой находится глава 3.2.
Создание знаний является во многом случайным процессом и поэтому процесс создания знаний во многом происходит не столько «при реализации знаний, пригодных для изменения мира», сколько в дополнение к уже имеющимся знаниям, а то и вразрез с ними. Но ведь и новые открытия случаются крайне редко. Приходится совершать крайне много умственных усилий, наблюдений, ставить экспериментов, писать и выбрасывать в корзину кучу неудачных теорий, прежде чем действительно новое знание будет создано.
Поэтому, хотя процесс создания знаний и можно считать действием, направленным на «изменение общества и искусственного мира», но это не отменяет вывод, что «удачное изменение общества и искусственного мира происходило в основном при реализации знаний, пригодных для изменения мира». Удачное действие по созданию новых знаний случается крайне редко, потому что оно никогда в целом не является «реализацией знаний, пригодных для изменения мира». Так что, можно отметить сходство между усилиями ученого в поиске открытий и действиями безумца в том отношении, что они оба относительно редко добиваются удачного изменения мира. Где «относительно редко» – это относительно общего количества их попыток.
Однако процесс создания знаний тоже является частью технологии мышления. О том, какая технология используется при создании нового знания в отношении слабо изученных явлений/объектов, будет сказано в следующем разделе. Однако эта технология способствует созданию нового знания, а не создает его. Просто у всех знаний есть определенные общие свойства, и должны быть выполнены определенные общие условия для создания всякого знания, и эти условия приходится обеспечивать. В этом, собственно, и состоит та общая технология, которая обычно используется при создании любого нового знания
Но в рамках этих общих для создания знания условий приходится искать те особенности нового знания, которые присущи именно ему. Поэтому технологии, которые используются для создания новых знаний, всего лишь отсекают те пути, которые заведомо бесплодные для этих поисков, но в рамках оставшихся путей, в рамках поиска действительно нового знания среди всех возможных знаний, господствует непредсказуемость. Мы можем предсказать, что результатом нашей деятельности – если мы добьемся какого-то результата – будет знание. Поэтому у нас есть технология отбора именно знаний, но какое это будет знание – большой вопрос.
Допустим теперь, что знание уже есть, с истинностью этого знания согласен данный человек и на базе этого знания принято решение. Обычно действия человека в соответствии с признаваемым этим человеком решением являются добровольными. И если человек согласен с существующим порядком вещей в обществе, то этот порядок он тоже будет поддерживать. Но на протяжении почти всей истории человечества (кроме первобытной части истории) преобладало совсем не добровольное согласие людей с устройством общества и выполняемой ими работой. Мнение большинства людей на тему правильного устройства общества обычно не имело решающего значения.
Более того, преимущество в выживании очень долгое время имели общества с достаточно сильным сословным и имущественным расслоением, которое достигалось за счет – в том числе – материального ущемления большинства населения и совсем не способствовало согласию большинства с существующим порядком вещей.
Но, с другой стороны, действие в соответствии с правильным знанием не должно вести к нежелательным результатам. Поскольку общества с не очень согласным большинством выживали лучше, чаще избегали крайне неприятных (в том числе для большинства) результатов – включая истребление завоевателями – то следует признать, что знание этого самого большинства было значительно менее правильным, чем правила, диктуемые правящим меньшинством. И следует признать, что игнорировать в значительной степени мнение этого самого большинства было правильным решением в те времена.
Вопрос о сильном имущественном неравенстве и причинах, которые делали это имущественное неравенство в прошлом полезным для общества, будет рассмотрен в разделе VI «Имущественное неравенство» главы 2.4 «Каким будет общество будущего?».
Хотя, «несогласие большинства» – это был скорее миф, внедренный в сознание людей в годы Советской власти. В определенной степени некоторые советские пропагандисты пытались представить историю человечества как большую ошибку, к которой принуждало человечество злое правящее меньшинство, вопреки мудрому угнетаемому большинству. Разумеется, представление об ошибочности истории до СССР – это ошибочное представление. И те бывшие советские пропагандисты с прежним жаром и прежним отсутствием мозгов после развала СССР начали представлять уже историю СССР как большую ошибку. Ну, нельзя полагаться на мнение людей, которые не способны думать, и просто «свистят» то, что угодно их нынешним начальникам или паханам.
Легкость смены одного глупого представлений об истории на другое глупое представление показывает, что настоящего понимания причин, которые делали уместным тот или иной общественный строй в тот или иной исторический период времени не существует до настоящего момента (лето 2004 г.). Общество не имеет достойной теории, которая могла бы в общественном мнении заменить собой «идеологические перевороты» от одного глупого представления об истории к другому глупому представлению.
Есть специалисты, которые возражают нелепым представлениям, но у них нет общего мнения – что и свидетельствует об отсутствии внятной теории, объясняющей уместность одного общественного строя в сравнении с другим в соответствующий исторический период в соответствующем месте.
Что же касается «согласия» или «несогласия» большинства с общественным строем в прошлом, то в этих категориях невозможно даже на 1% выразить отношение людей в прошлом к имевшемуся тогда порядку вещей. Отношение большинства было не рациональным, а «укладным», так сказать. «Такова воля Божья», «наши деды так жили» и т.п. Был какой-то уклад жизни, и люди ему в основном следовали. Условимся называть такой метод построения отношений «укладностью».
Позже – когда умственные построения стали играть в обществе важнейшую роль – отсутствие умственного отношения к общественному строю у прошлых поколений стало восприниматься как отсутствие у прошлых поколений чего-то обязательного, как отсутствие согласия и – якобы – наличие «несогласия». Но упускалось из вида, что несогласие при этом тоже отсутствовало, а присутствовала укладность.
Кстати, термин «несогласие» в обычном понимании – далеко не то же самое, что логическое отрицание термина «согласие». Термин «несогласие» в его обычном понимании означает не просто отсутствие своего мнения, совпадающего с предлагаемым утверждением. Термин «несогласие» в его обычном понимании означает еще и наличие своего мнения, которое идет вразрез с данным утверждением.
Итак, с одной стороны нет, и не было корректной теории о том, в соответствии с какими принципами следует строить отношения в обществе в зависимости от уровня его развития. А с другой стороны, у прошлых поколений в их большинстве не было того уровня развития, который необходим для использования сколько-нибудь сложной теории.
Я сам лишь годам к 28 годам стал более-менее свободно разбираться с методами доказательств, способами проверки гипотез и т.п. операциями со знанием. И ведь я весьма сильно интересовался логикой, идеологией, естественными науками и т.п. У меня зачастую – особенно после того, как я бросил институт – были для этого и время, и условия. Хотя, если бы у меня было нормальное детство, которое не разрушило свойственное мне отношение к миру, из-за чего мне пришлось долго восстанавливаться (странно, что это вообще отчасти удалось), и если несколько улучшить образование, то понимание законов мышления, свободное владение логикой и т.п. инструментами будет доступным уже к концу школы.
Но в совсем недалеком историческом прошлом у подавляющего большинства людей не было практически никаких возможностей для столь серьезного развития своего ума. И даже если бы такие возможности у них были, то не было достаточного количества знаний, к которым можно было бы применять свой развитый ум и получать в результате мышления и осмысленных действий достаточные для жизни блага. Постоянно приходилось решать насущные жизненные задачи на базе имеющихся методов, а для улучшения этих методов (в том числе общественных отношений) не было времени и сил.
Поэтому построить отношения между большинством людей на базе умственных аргументов в прошлом не было никакой возможности, и поэтому теория общественных отношений была бы для них бесполезной.
Выбор уклада происходил не в результате спланированных попыток улучшить жизнь общества, но за многие века конфликтов, потрясений, бедствий, судорожных попыток изменить жизнь без систематической классификации и анализа предыдущего опыта и выводов. Периодически возникали вожди, почти всегда – с ложными идеями, но иногда среди них встречались и пророки. Однако и пророки апеллировали не столько к разуму, сколько к вере. Проповедуемые ими общественные нормы утверждались через успешную, устойчивую в долговременном отношении практику, а устанавливались в обществе в начальный период своего распространения обычно огнем и мечом.
Но мало того, что выбор уклада жизни имел преимущественно не умственную природу, но и сам уклад в значительной степени заполнял собой то, что не могло быть построено на базе доводов разума. Дело в том, что на протяжении почти всей истории подавляющее большинство людей не участвовали в наиболее продвинутой интеллектуальной жизни общества. Таким образом, общественный строй, использующий иные процедуры, чем методы убеждения, необходим в той степени, в какой степени разум не может быть использован в обществе.
К тому же перед обществом в основном стояла задача реализации таких задач, которые не изменялись на протяжении веков и тысячелетий ни в плане постановки, ни в плане реализации. Наиболее оптимальным для общества было распределение усилий в пользу выполнения когда-то найденных решений, а не в пользу поиска новых и улучшения старых решений. Ресурсы для улучшения решений были столь незначительными, что попытка массового поиска лучшего решения в ущерб выполнению найденного решения в подавляющем большинстве случае нанесла бы огромный ущерб обществу и совершенно не окупилась.
Данная страницы создана 2005/10, 06.