Итак, для обычного человека вопрос о непротиворечивости собственных знаний не является мировоззренческим. Человек, как уже отмечалось, является аналогом части теории. Эта часть к тому же переменчивая и вполне может обращаться за помощью к другим "частям", может корректировать своё "наполнение" в случае необходимости. Поэтому нельзя сказать, что человек не осознает своих границ, как не осознает своих границ теория (см. теорему Геделя). Пусть осознание своих границ у человека условно, пусть оно диктуется "внешним" миром, но это осознание для среднего человека вполне убедительно.
Чему же тогда в реальности соответствует неопределенность Гёделя? Теорема Гёделя сформулирована для целой теории (а не для части теории), поэтому аналог неопределенности Гёделя охватывает не человека, а весь мир. Мы, конечно, опираемся в своих представлениях на внешний мир, на ощущения, получаемые "снаружи". Мир является гарантом наших убеждений, но что гарантирует нам самого "гаранта"? Нет доказательства того, что мир действительно устроен так, как он нам представляется.
Китайский философ Чжуан-Цзы однажды обнаружил, что он - счастливая бабочка, летящая над цветком. Но тут он проснулся, и оказалось, что он - огорченный философ Чжуан-Цзы. Так кто же он на самом деле - философ, которому снится, что он бабочка, или бабочка, которой снится, что она - философ?
Рассуждения Чжуан-Цзы демонстрируют нам проявление неопределенности Геделя в мире. Может, завтра прилетят "зеленые человечки" и поменяют "правила игры". Может, они уже изменили эти правила, но ты этого просто еще не заметил. Как было сказано в фильме "Матрица": "На самом деле все не так, как в действительности". То ли ты действительно живешь, то ли ты лежишь в физиологическом растворе, и тебе лишь транслируют в мозг виртуальную жизнь.
Подобные теоретические изыскания не имеют веса в практическом плане, пока - фигурально выражаясь - не прилетают "зеленые человечки". "Зелеными человечками" в нашей жизни становятся наши ошибки, иное развитие событий, чем мы представляли себе заранее. Влетая в невидимую тобой заранее "стеклянную стену", невольно уподобляешься бабочке Чжуан-Цзы. Убеждаешься, что проспал что-то раньше и не уверен, что не спишь сейчас.
Мир усложнился, теперь он во многом искусственный и устроен в соответствии с нашими теориями. Поэтому ошибка в представлении о мире (в теории) изменяет сам мир (в реальности) - не в лучшую сторону обычно. И поэтому вопрос о непротиворечивости, вопрос о правильности нашего понимания перешел из разряда отвлеченных рассуждений Чжуан-Цзы в практическую плоскость. Впрочем, мы уже разбирались в 2х первых разделах данной главы с тем, как изменился мир и почему вопрос о противоречиях стал практическим.
Христианская традиция осуждает самоубийство, вынуждает человека искать возможность жить - вплоть до поиска возможности воскреснуть. И возлагает на него самостоятельность. Поэтому человеку свойственно разбирать общественные концепции и свойственно стремление понять, что такое смерть. Вот здесь человек христианской традиции и выходит на совпадение - в принципиальных вопросах - своего внутреннего знания и общественного мировоззрения. К тому же христианская традиция побуждает его заглянуть за грань личной смерти, побуждает разбираться с вопросом о границах самостоятельно, а не только внимать своим авторитетам.
Вопрос о границах теории все равно был бы поставлен в практическом плане при развитии науки, потому что вопросы непротиворечивости становятся практическими, но христианская традиция ускорила этот процесс. Христианская традиция побуждает человека становиться "целостной теорией" и вопрос о границах этой теории гораздо легче подается анализу, чем вопрос о границах мира. Хотя "Что будет за краем мира?" и "Что будет за гранью жизни?" - сходные в логическом отношении вопросы.
В рамках принятой сейчас в нашем обществе концепции для "я", ответ о границах человеческого "я" кажется очень простым. Приведу кусочек обсуждения на одном умершем сейчас сайте (noosphere.ru):
самшит 07 Дек 2000 04:21
"...что такое "нет", вы спрашиваете? ну....да не пустота, просто лично вас, например, нет, а все остальное - оно есть, как и было, ну или оно тоже чем-то сменится когда-нибудь, только некоторые существа, вроде деревьев, это дольше делают. люди - такие же существа, как и все другие. вы комара убиваете, например, и его нет. и все. они вообще один день живут".
Я (07 Дек 2000 10:55) "комара убиваете, и его нет". А прошлое есть?
"Если прошлое есть, то комар тоже есть вместе с прошлым. А если прошлого нет, то нет и связи: я прошлый - настоящий - будущий. И тогда нет ничего кроме настоящего, а настоящее не кончается (потому что ему некуда кончаться). ...
Если же считать, что прошлое все же есть (удобно же так считать :), то на своем примере я вижу, что все, что у меня есть, определяется настоящим (настоящее самодостаточно). В подтверждение этой точки зрения я привел парадокс, где меня якобы создали секунду назад и уничтожат через минуту. И в этом случае я ощущаю себя так же, как если бы были и прошлое и будущее.
Итак, каждый существующий момент времени самодостаточен. Правда, есть причинно-следственные связи..."
Данный человек не может чувствовать то же, что другой человек, просто потому, что данный человек - только часть мира. И данный человек является частью мира не только в пространстве, но и во времени. Поэтому ни будущее, ни прошлое не влияют на настоящий момент. Ни прошлого, ни будущего нет (уже и еще) - есть только настоящее. И физические законы можно написать таким образом, что следующий "шаг" мира определяется только его состоянием в данный момент.
Причинно-следственные связи не являются непосредственно воспринимаемыми фактами, потому что они касаются будущего, а будущего нет в настоящем, и оно не является непосредственно воспринимаемым фактом. И если я говорю, что во мне нет чувств другого человека и поэтому я - не он, то с таким же "успехом" можно заявить, что я не имею чувств себя-завтрашнего и поэтому я-нынешний - это не "я"-будущий и нечего о будущем беспокоиться.
Непосредственное восприятие не распространяется на сам источник, саму причину непосредственного восприятия, не распространяется на причинно-следственные связи, соединяющие события внешнего мира и мои ощущения от этих событий. Так проявляется неопределенность Гёделя в отношении непосредственного восприятия. Человек не может доказать даже того факта, что причина, вызвавшая его непосредственное восприятие, находится вне пределов самого человека.
Есть такое мировоззрение, как солипсизм, сторонники которого утверждают, что весь мир - это плод их ума, что-то вроде сна. И нельзя доказать, что солипсизм недоказуем в рамках нашего мира, как нельзя доказать в рамках самой теории, что в ней хоть что-нибудь не доказывается.
Казалось бы, солипсизм (и подобные ему "извращения") опровергается пусть не логически, но практически. Действительно, практика ограничивает наши "фантазии", вынуждает отдавать предпочтение лишь некоторым задачам. И вынуждает она нас через наше непосредственное восприятие.
Непосредственное восприятие - это не мышление, человек даже не в состоянии доказать (теоретически) наличие внешнего мира. (Точнее, человек не в состоянии доказать непротиворечивость своего мировоззрения, предполагающего наличие "внешнего" мира). Но непосредственное восприятие для практически всех людей выше "чистых теорий". И в этом смысле человек готов отвергнуть "чистую теорию" ради фактов.
Человек включает в состав своей теории "аксиому" непосредственного восприятия. И включает ее не на основании теоретических доводов, а из-за внешних воздействий. Ясно, что нормальный человек готов признать, что ошибочна любая теория, если она противоречит фактам (непосредственному восприятию). Человек делает своей "аксиомой" принцип приоритетности непосредственного восприятия над мышлением. И если ему сказать, что его мышление не доказывает наличия непосредственного восприятия, то он посчитает это заявление бессмысленным. Ведь свое непосредственное восприятие человек "постулировал" не просто как самую главную "аксиому", но как нечто большее, чем аксиома, большее, чем мышление.
Проблема, однако, в том, что непосредственное восприятие тоже может обманывать. Может обмануть зрение, слух, может обмануть (вольно или невольно) твой собеседник. Мы все больше и больше вынуждены воспринимать окружающий мир чужими глазами, чужими ушами. Мы видим то, что нам показывают и слушаем то, что нам говорят. В частности, внешний мир сообщает нам принятую в обществе концепцию "я". И аксиома приоритета непосредственного восприятия заставляет нас отнестись к этой концепции не критично. И получается следующее противоречие:
С одной стороны, человек берет в качестве аксиомы непосредственное восприятие внешнего мира (который, с точки зрения этой аксиомы, есть), а с другой стороны, человек отрицает существование этого мира в качестве продолжения своего "я". Непосредственное восприятие приходит из внешнего мира и имеет более высокий приоритет в своем влиянии на человека, чем мышление. Но мышление-то человек признает частью своего я? А приходящее из внешнего мира восприятие - не признаёт своей частью?
Если сравнивать человека с теорией, то "часть теории" - это как раз то, что влияет на теорию. Внешний мир влияет на человека через непосредственное восприятие, и в этом смысле человек и "внешний" мир - части общего целого, а признаёт это человек или нет - не существенно. Негр тоже может не признавать, что он негр, но от этого он негром быть не перестанет.
Таким образом, мы выяснили, "как соотносится наше "ощущение" своих границ с теоремой Геделя о невозможности теории доказать свои границы" (см. конец раздела IV "Мы даем имена, а не "принимаем без доказательства"" главы 2.4 ""Окрестности" теоремы Геделя"). А именно, вопрос теории о своих границах - это вопрос о том, что влияет на теорию. Теория не может доказать существования таких своих границ, за пределами которых находится то, что не влияет на теорию. Но точно так же человек не может доказать (без противоречий), что внешний мир на него не влияет. Ведь ясно, что внешний мир на человека влияет и по мере развития цивилизации - всё сильнее.
Раз внешний мир всё сильнее влияет на человека и раз в этом смысле (вполне практическом) человек и "внешний" мир образуют единую систему, то какой практический смысл так сильно культивировать идею об индивидуализме и своем отдельном "я"?
Впрочем, проблемы в отношении к своему "я" возникают, конечно, только если задумываться над противоречиями. А если с утра идти работать, а вечером - "ящик" до ночи смотреть, то проблем не заметишь, и они - в силу умственной природы этих проблем - не возникнут.
Когда же поколение тех, кто подавлял свое мышление "ящиком", само отправиться в "ящик", то оставшиеся в живых заметят уже не умственные, а практические проблемы: Молодых стало мало, культура опустилась, денег на пенсии нет, вокруг - эмигранты с низким образованием и не очень хорошим отношением к нации любителей "ящика".
И хоть отдельный человек не отвечает перед своим обществом за концепции этого общества, но общество в целом и все его люди за эти концепции отвечают. И тогда наступает коллективная ответственность и приходится покидать историческую сцену, уступая свое место тем другим обществам, которые обладают более качественными концепциями, чем ты и твое общество.
Разумеется, говоря о "любителях ящика", я имею в виду Запад и примкнувшую к нему часть человечества. Вся эта компания зашла в серьезный идеологический тупик и если не найдет в себе силы перейти к принципиально иной идеологии, то вымрет. И вопрос будет стоять только о том, как вымрет - сама тихо перед "ящиком", или насильственным образом.
Христианская традиция входит в конфликт с идеологией Запада по некоторым важнейшим принципам. Практика христианства доказывает, что невозможно все решить на рациональном уровне, но идеология Запада ставит во главу угла идеал рациональной личности. Однако самостоятельная, мыслящая личность не может быть рациональной до конца, не может познать себя даже на уровне возникающих "ниоткуда" мыслей, как не может познать себя теория.
Пока не был изгнан Бог, конфликта, между требованием самому знать себя и невозможностью такого знания, не возникало, потому что человек - при всей своей самостоятельности - признавал невозможность познать "промысел божий" и мог лишь предполагать, в чем состоят Его планы, в том числе в отношении самого данного человека. Требования самому знать себя отвергались, если относилось к человеку в целом, относилось к способности человека все знать, якобы, и контролировать.
Оставив от христианства самостоятельность и добавив туда рационализм, Запад создал яд, который отравляет и Запад, и весь мир. А, изгнав Бога, он отказался от известного противоядия, не изобретя никакого другого. Другое противоядие Запад и не мог изобрести, потому что ошибочен сам принцип приоритетности индивидуалистического рационализма, который является одним из основных в идеологии Запада.
Запад не может решить проблему самоидентификации человека, потому что через индивидуализм эта проблема не решается. И отказаться от принципов индивидуализма и гедонизма он тоже не может. Индивидуализм идет от извращенного пересмотра христианства, и христианство мстит за этот пересмотр.
Если бы не установка на самостоятельность мышления, идущая из христианской традиции, то гедонизм - в части желания получить удовольствие от жизни - не был бы так губителен. Человек просто пользовался бы "моментом", пока он жив и наслаждался при случае. Насколько я помню, есть татарская песня с такими словами: "Петь будем, гулять будем, Смерть придет - помирать будем". Впрочем, само понятие "гедонизм" подразумевает индивидуализм, а радоваться жизни - когда есть возможность - это нормальное человеческое поведение, а не гедонизм.
Человек Запада оказывается перед неразрешимыми противоречиями, если пытается разобраться в себе на базе свойственных Западу концепций. Похоже, что угроза умственных мучений вынуждает человека Запада создавать высокий спрос на услуги по подавлению серьезного мировоззренческого мышления. Сидение перед "ящиком", фильмы на потребу коровам, нагнетание похабности, сотворение себе примитивных кумиров, постоянная замена одного барахла на другое и т. д. Уход в чрезмерную эксплуатацию непосредственного восприятия со значительным подавлением умственной деятельности. По рабочим делам люди думают, но на работе они решают очень узкие вопросы, которые не касаются мировоззренческих противоречий, и даже отвлекают от них.
Элита Запада - это, конечно, не весь Запад. Элита формирует стратегическое мышление стран Запада, но даже умственный уровень элиты падает, возрастает страх перед сомнениями и ослабевает способность сомневаться в своих концепциях. Отсюда - тупое навязывание своей точки зрения - информационным "накатом", подкупом, бомбами, санкциями и даже пытками.
Лишь столкнувшись с фактами, люди Запада вынуждены корректировать свои стратегические взгляды, лишь непосредственное восприятие неприятностей оказывается в состоянии пробить влияние того непосредственного восприятия, которое создает наркотизирующая медиа-"культура" Запада. Способность не наступать на "грабли" исчезает, и остается только способность реагировать на удар. Но ведь в какой-то момент можно наступить на "грабли" с нокаутирующим ударом.
Впрочем, я сильно отвлекся от темы раздела.
Тонкости, касающиеся проблемы человеческого "я" будут разобраны в главе 3.1 "Человеческое "я" - часть и целое". Здесь же отмечу, что хотя причинно-следственные связи и не являются непосредственно воспринимаемыми фактами, но они - факт, они имеются в мире. Это мы можем вырвать себя в своем представлении из течения времени и сказать, что не имеем чувств себя-будущего.
Мы не способны непосредственно воспринять тот факт, что между мной-настоящим и мной-будущим имеются причинно-следственные связи. В этой неспособности проявляется ограниченность нашего непосредственного восприятия, его неспособность отразить мир и человека в важнейшем проявлении единства - причинно следственных связях.
Но в реальности нельзя вырвать какой-то момент из процесса изменений, потому что причинно-следственные связи имеются и действуют неотвратимо. В реальности единство есть, но непосредственно воспринять его мы не в состоянии. И причинно следственные связи есть, разумеется, не только между мной-настоящим и мной-будущим, но между мной и другими людьми (в обе стороны).