В самом конце раздела VI "Негодность чувства как критерия качества жизни в современном мире" главы 2.3 "Свобода воли и законы природы" отмечалось, что попытка сохранить главенство механизма чувств в современном мире ведет человека к саморазрушению. В частности, механизм чувств становится ненасытным в условиях, когда разум способен пробуждать чувства без объективных к тому оснований. У нынешнего человека, например, есть множество чувств, которые побуждают его стремиться к каким-то общественно значимым достижениям. У ученого, например, может быть желание решить какую-нибудь знаменитую нерешенную проблему и прославиться, "Нобеля" получить.
Корни этой ненасытности расположены не в механизме мышления, а именно в механизме чувств. Мыслить удобно в естественном темпе, а тщеславие превращает мышление в пытку, гонит субъекта без меры, и, в конечном счете, может снижать эффективность мышления до нуля, а то и доводить человека до самоубийства. Во всю эту истерическую суету с "прогрессом" (который не так уж быстро и происходит) свой значительный вклад вносит сохраняющееся главенство механизма чувств, хотя это главенство уже совсем не уместно.
Ненасытность чувств уже ограничивалась в свое время в человеческой истории, но Запад вновь - на какое-то время - отбросил совершенствование человека. О причинах будет сказано в главе 4.3 "Особое место рабства и либерализм в истории". При желании можно прямо сейчас прочитать раздел III "Исторические параллели между рабством и либерализмом" указанной главы - он состоит в основном из цитат А. Тойнби и А. Смита.
Невозможно примирить принципы Запада, требующие главенства чувств (даже не просто чувств, а "общечеловеческих" чувств), с требованиями времени о главенстве разума. Можно представить это примирение только абстрактно, когда ненасытные чувства удовлетворяются неограниченными же возможностями. Но тут мы приходим к Ницше с его "сверхчеловеком" и его конечным безумием. Я не осуждаю Ницше - он пытался найти решение трудного вопроса, а это всегда риск - как и сражение на войне. И в этих битвах зачастую погибают (не обязательно физически, иногда как личности) совсем не плохие люди.
Разум - это стремление к совершенствованию, к гармонии личности и общества, а не к силе чувств с их иллюзорной ценностью и распадом личности. До эпохи Запада перед глазами людей стояла жизнь их современников - монахов, отшельников, мыслителей и т.п. Это нередко была жизнь людей с подавленными или почти подавленными чувствами, соответствующим базовым потребностям, но исполненная разума и духовной силы.
Было с кого "делать жизнь", было с кого брать пример если не на всю жизнь, то на какой-то важный её отрезок. Было понимание пределов механизма чувств и признание если не главенства механизмов разума, то хотя бы признание необходимости ограничивать ненасытность некоторых чувств. Необходимо снова вспомнить этот идеал. Необходимо восстанавливать его и развивать дальше. В самых общих чертах этот идеал следующий:
Разум. Сдержанность. Аскетизм - в плане животных страстей и человеческих пороков (типа похоти, жадности, тщеславия, увлечения просмотром телепередач и т.д.).
Впрочем, большая, если не большая часть людей, дававших образцы жизни в прошлом, опиралась в своей жизни на механизм чувств, но чувств, соответствующих приобретенным потребностям (см. раздел V "Пределы применимости чувств" главы 2.3 "Свобода воли и законы природы"). Это уже "рукотворные" чувства и их можно сформировать таким образом, чтобы они согласовывались между собой, что позволит избежать распада личности и преодолеть ненасытность чувств. Правда, для преодоления ненасытности чувств необходимо взять под контроль и ограничить некоторые чувства, соответствующие базовым потребностям, и это делалось.
Например, такая приобретенная потребность как "не укради" ограничивает такую базовую потребность, как желание обладать. Собственно, укладность (см. раздел IV "Опора на укладность в обществах прошлого" главы 1.6 "Доводы разума - демиург общества будущего?") и решает в обществах прошлого проблему рассогласованности чувств. Рассогласованность чувств возникает в силу слишком быстрых - для биологической эволюции - изменений среды, в которой живет человек.
Когда человек реализует укладность в своем внутреннем мире, то некоторые "биологические" чувства в их чрезмерных проявлениях он начинает рассматривать как чуждые для своего "я" и уничтожает их власть. Из-за такого уничтожения человек лишается каких-то сильных кайфов от этих чувств, но он относится к этим кайфам как к враждебным ему идеалам, как к чему-то постороннему для себя.
По существу, человек переходит к таким чувствам, которые - в случае их принятия - ограничиваются самим обществом, самой средой, в которой живет человек. Внутри механизма чувств (в том числе чувств, соответствующих приобретенным потребностям) нет "ограничителя" самих данных чувств. Одни чувства могут ограничивать вторые чувства, но при этом первые чувства тоже несут в себе потенциал ненасытности. Один из примеров ненасытности в стремлении ограничивать - это религиозный фундаментализм, когда некие догмы и запреты насаждаются с неразумной жестокостью.
Поэтому механизм, ограничивающий ненасытность чувств, содержится не в самих ограничиваемых чувствах, а в структуре общества, с которым эти чувства согласованы (если они согласованы). Например, в дикой природе ненасытность обжорства ограничивается трудностью добывания пропитания. А в христианском обществе обжорство ограничивается религиозными установками - ради стремления к праведности. Праведность оказывается не менее труднодостижимой в христианском обществе, чем обжорство в дикой природе.
Но идеал праведности - в его догматическом виде - тоже оказался в какой-то момент разрушенным, потому что догмы плохо согласуются с разумом. И если уж отвергать разум, то ради более достижимых чувств, ради того, например, чтобы можно было взорвать себя в толпе "неверных" и стать шахидом. А после такого "подвига" - сады праведников и 72 прекрасных гурии, встречающие террориста.
Так что, и чувства, соответствующие приобретенным потребностям, не избегают в современных условиях разлагающего действия разума, если чувства играют главенствующую роль во внутреннем мире человека. Таков нюанс с ненасытностью чувств (включая чувства, соответствующие приобретенным потребностям), который я обещал - см. конец раздела VI "Негодность чувства как критерия качества жизни в современном мире" главы 2.3 "Свобода воли и законы природы" - объяснить.
Чувства данного человека не обязательно, кстати, оптимизированы на выживание данного человека. Очень часто чувства, соответствующие приобретенным потребностям, оптимизированы для выживания общества. В случае полной реализации укладности (которая на практике никогда не достигается, конечно) каждый может помогать каждому, порой себе в ущерб, но в сумме результат для общества положительный. Например: ты помог другому и потерял меньше, чем тот приобрел, а кто-то (возможно, третий), точно так же помог тебе. В сумме общество выигрывает.
Как видим, очень часто согласованность чувств может быть обнаружена только в рамках целого общества, а не в рамках одного человека. Это ещё раз показывает, что ни чувства не следуют из существования человеческого "я" (условного, кстати сказать), ни существование человеческого "я" не следует из существования чувств.
В общественной согласованности чувств есть источник конфликта между разными обществами, потому что чувство, оптимизированное под жизнь одного общества (согласованное с другими его чувствами) будет вредить (не будет согласовано) в рамках другого общества. Например, если человек готов помогать своим раненым товарищам, рискуя жизнью, то это может помочь выживанию общества в целом тогда, когда большинство его членов придерживаются таких же чувств, но глупо помогать другим людям в том обществе, где все с радостью предают друг друга.
Поэтому общества стараются очистить себя от тех, кто выпадает из общественных шаблонов поведения, согласованных между собой. Есть не только мораль, но и наказание за преступления (включая смертную казнь) за нарушение каких-то норм. И те деяния, за которые казнят (и за которые нужно казнить) в одном обществе, могут быть вполне допустимыми (и не вредными для общества) деяниями в другом обществе. Но смешивать такие общества без ущерба для них - невозможно.
Проблема, однако, в том, что общество перестало быть квазистационарным. Квазистационарное общество можно считать практически неизменным на протяжении жизни одного человека. В разделе IV "Опора на укладность в обществах прошлого" главы 1.6 "Доводы разума - демиург общества будущего?" отмечалось:
"Чувства человека в квазистационарном обществе тоже могут в значительной степени сформироваться под внешним воздействием - под воздействием религии, например. Но, приняв диктуемые квазистационарным обществом ценности, человек может почти без изменений опираться на них в своем внутреннем мире до конца жизни".
В квазистационарном обществе хватало небольшого количества мыслителей и пророков. То, что пророки придумывают, можно потом использовать на протяжении жизни нескольких поколений. Идет "тиражирование" немногих созданных идеалов - это просто. От большинства людей не требуется руководствоваться разумом - достаточно ориентироваться на заранее заданные стереотипы (идеалы), а разум использовать для приближения (посильного) к этим идеалам.
Общество, построенное на базе укладности, может даже подвергаться изменениям, которые не затрагивают принципов данного уклада и соответствующей идеологии. Ведь в условиях непринципиальных (для идеологии) перемен идеологические авторитеты могут объяснять, как людям следует комбинировать свои "правильные" чувства в изменившихся условиях - но решение опять таки должно быть найдено на базе весьма ограниченного набора "правильных" чувств.
Если идеалы общества достаточно хорошо согласованы между собой, то и поступки людей, совершаемые для приближения к этим идеалам, тоже достигают приемлемой согласованности.
Раньше единицы среди живущих людей - да и то, не в каждом веке - задавали те принципы построения внутреннего мира, которые главенствовали на протяжении последующих веков у большинства людей. И эти принципы внутреннего мира людей были согласованы с современным для данных людей обществом. Указанные единицы среди людей могли руководствоваться и разумом при создании идеологии, но нормой для большинства (для почти всех) людей в общественной жизни было следование заданной в обществе идеологии. И в этом следовании практически все люди опирались на свои чувства, соответствующие приобретенным потребностям.
Но сейчас каждый второй (не сочтите это за точную оценку) должен быть "пророком" для своей сферы деятельности и жизни. Он даже не знает заранее, какие в будущем возникнут у него приобретенные потребности. Больше усилий тратится на их вырабатывание, чем на следование им. И вырабатывает эти потребности человек не отдельно от других людей, но во взаимодействии с ними, отвечая на их планы и получая поддержку с их стороны в развитии собственных идей. К тому же преобладающая масса выработанных потребностей предназначена для узкой сферы деятельность данного человека с коллегами и не годятся для всеобщего тиражирования.
Ситуация, когда на создание "алгоритмов" внутреннего мира тратится гораздо больше сил, чем на их использование - не уникальная ситуация. С внутренним миром людей происходит та же история, что и со средой, с искусственным миром, в котором живут люди. В разделе II "Устаревшие стереотипы недооценки угрозы противоречий" главы 2.5 "Логика и жизнь" уже был достаточно подробно разобран факт постепенного перераспределения человеческих усилий от использования алгоритмов к разработке алгоритмов, от работы с готовыми алгоритмами к работе с теориями (готовыми и изменяющимися).
Приобретенные потребности человека перестают быть устойчивыми из-за перераспределения усилий в сторону создания новых приобретенных потребностей. И по мере того, как приобретенные потребности человека перестают быть устойчивыми, они перестают быть чувствами. Об этом уже было сказано в разделе V "Пределы применимости чувств" главы 2.3 "Свобода воли и законы природы". На первый план выходит разум, который занимается созданием новых приобретенных потребностей и отказом от старых. Кстати, "мышление само по себе чувством не является" - что будет обосновано в разделе II "Природа совершенствования" текущей главы.
Не только мышление не сводится к чувствам, но и приобретенные потребности не сводятся к базовым потребностям. Базовые потребности практически постоянны и поэтому на их основе - если бы дело сводилось к ним - могли бы быть и чувства (чувства что-то существенное воспроизводят и - в этом смысле - сохраняют и защищают это что-то). Однако приобретенные потребности действуют самостоятельно, не выполняя "указания" базовых потребностей. Причины самостоятельности приобретенных потребностей были рассмотрены в разделе III "Автоматизм НЖ и их конфликт с мотивациями" главы 1.3 "Описание модели человека с ниточками жизни".
Во многих сферах жизни разум постепенно занимает главенствующее положение. Но в некоторых важнейших сферах общества он всё ещё встречает ожесточённой сопротивление - крайне вредное для будущего человечества. Об этом тоже было сказано - в разделе VI "Плановость при построении общества - открытие СССР" главы 1.6 "Доводы разума - демиург общества будущего?":
"Сейчас отношения между людьми во многом строятся на умственной основе, но есть исключение в важнейшей сфере - догмы общественного строя (власть денег, "священность" собственности и т.п. в рыночной экономике, например). Люди сохраняют укладность в сфере общественного строя, но они совершенно не заметили, что укладность почти исчезла из многих других важнейших сфер.
...
То есть, господство разума в некоторых сферах стало столь естественным, что даже не воспринимается как преобладающий факт, более того, этот факт общество все ещё не видит. И господство укладности в сфере общественного строя не воспринимается, как отклонение от плановости, потому что, во-первых, факта распространения плановости общество не видит, а, во-вторых, общество привыкло к господству укладности в сфере общественного строя за тысячелетия".