dmitgu.narod.ru
Есть всё же способ сохранить разум после дедовщины – для этого надо наплевать на мистический страх (если есть силы) и отказаться от попытки вписаться в разум общества любой ценой. При этом придётся понять, что оправдывающие существующий порядок «патриоты» являются на самом деле обычными подонками.
Есть антипатриотическое мировоззрение, что «эта страна» вообще – говно, в условиях которой надо думать только о себе, а если от этого «эта страна» подохнет – тем лучше. И это мировоззрение – целостное, достаточно понятное и удобное для практического применения.
Антипатриотическое мировоззрение можно принять и преследовать лишь свой интерес. Тогда издевательства в армии толкуются как просто извлечение выгоды теми, кто сильнее. Точно так же толкуется всякого рода садистская «патриотическая» пропаганда приемлемости дедовщины и всякая другая.
На самом деле, пропаганда дедовщины не обязательно диктуется личной выгодой. Чаще дело в идиотизме и животной сущности «патриотов». Это ремарка о достаточно сильной неадекватности антипатриотического подхода, если использовать его для качественного понимания жизни. Но по своей внутренней организации антипатриотический подход не имеет фатальных противоречий и позволяет сохранить разум. Поэтому изначально среди антипатриотов умных людей было больше, чем среди патриотов и «патриотов». А выстроить альтернативное («совковому» и антипатриотическому) мировоззрение исключительно сложно – этим занимаюсь я, например.
Я тоже – как и антипатриоты – считаю, что в целом «эта страна» на данный момент – говно, но потенциально она замечательная (самая перспективная в мире) и делает её говном лишь «ложка дёгтя в бочке мёда». Поэтому крайне желательно не дать России погибнуть, но необходимо отфильтровать «ложку дёгтя» и сделать её лучшей в мире страной. Хотя отфильтровать «ложку дёгтя» исключительно трудно, но все же – неизмеримо проще, чем создать «бочку мёда» с нуля. И такое моё мнение возможно лишь потому, что я примерно представляю себе метод «фильтрации». И данная книга – часть такого фильтра.
На сегодняшний день самые умные люди находятся среди тех, кто ценит Россию выше других стран. Но средний умственный уровень этих ценителей гораздо ниже, чем средний умственный уровень антипатриотической (по делам, а не словам) части населения. Ведь среди ценителей России находятся и подонки «патриотизма», оправдывающие ту же дедовщину. А по своему умственному уровню они законченные идиоты, не говоря уж об их моральных качествах. Они и тянут средний умственный уровень ценителей России к нулю.
Однако вопросы решают не средние по своему умственному уровню люди, а лучшие. Да и сам средний уровень ценителей России не имеет никакого практического смысла, потому что садистские «патриоты» – это враги самых умных патриотов не меньшие, а куда худшие, чем либералы. И пора от этих идиотов отмежеваться – даже если их большинство. То, что эти «патриоты» руководствуются «лучшими побуждениями» не только не оправдывает их, но является ещё одним их преступлением:
Насаждение долбежки – это как раз насаждение механизма чувств. И такое насаждение – одноразовое. В другой раз люди уже тупо не реагируют. Поэтому тут мы имеем дело не с тренировкой способности быстро обучаться, а с разрушением этой способности. И человек не сможет пойти дальше того ничтожного уровня, на который его втоптали. Мы имеем дело с ненавистью к разуму и его истреблением. Но мы имеем двойное преступление – кроме уничтожения разума происходит ещё и преступление против истины, когда уничтожение разума объявляется его развитием, когда зло называется добром. Типичное – для преступлений из разряда «руководствуясь добрыми побуждениями» – двойное зло. Не могут быть добрыми те побуждения, которые привели к злому результату. И это зло доказано фактами.
«Дедовщинофилы» говорят: большинство же согласились с нами, фактически. Большинство же стали зверюгами. Если кто и виноват, то общество, а не мы.
Дам ответ «дедовщинофилам». Кто согласился? Я не согласился, а другие не могли осознать невыполнимость ваших требований. Достаточно того, что один человек нашёл логическое противоречие, а согласие других на это не требуется. Это не хваленая демократия, а вопрос логики, который решаются не голосованием, а доказательством.
И если доказательство правильное, то общество в целом против требования «будь зверюгой в первую очередь», даже если большинство (да пусть даже почти все) члены общества – за это требование. И отвечать надо не перед большинством/меньшинством, а перед обществом в целом. И волю этого общества в данном случае выражаю я – пусть даже я пока один.
Люди же, не имеющие ещё доказательства, не имеют и готового согласия/несогласия. Они находятся в процессе сомнения. И то, что в процессе этих сомнений они были в значительной степени разрушены, отказались быть «ботаниками» – вина «дедовщинофилов». И когда несогласие (доказательство) с «дедовщинофилами» возникает и утверждается в обществе – тогда и приходит пора «дедовщинофилам» расплачиваться за свои преступления перед обществом.
Так что, всё ещё впереди. Это не призывники должны были увидеть ложность установок «дедовщинофилов», а «дедовщинофилы» обязаны были осознать преступность своих воззрений и заткнуться. Они этого не сделали, значит они – виновны. Они взяли на себя роль интеграторов в данном вопросе и они должны ответить за то, что не справились с этой ролью, нанеся обществу огромный вред.
Если либерализм – это болезнь, то ратующие за дедовщину (или просто садистски «снисходительные» к ней) «патриоты» являются бактериологическим оружием, способствующим распространению заразы либерализма. Чем принципиальным отличаются их требование самостоятельности от идеалов либерализма? В либерализме «действуй сам» и «никто тебе ничего не обязан» и у «дедовщинофилов» – те же принципы.
Как видим, под лозунгами коллективизма насаждается, по сути, махровый индивидуализм. Решай свои проблемы сам, а прокурор (или командир) вправе не вмешиваться в мордобой. Хороший «коллективизм». И с какой стати эта сволочь – прокурор (или командир) – не может заняться своими прямыми обязанностями? В силу принципов какого-то там якобы «патриотического коллективизма»? В гробу нам нужен и такой «патриотизм» и такой «коллективизм» и такие «патриотические коллективисты».
Военный конфликт происходит в рамках определенной технологии и человек должен первоначально освоить эту технологию. Требование «патриотов» догадаться самому и на основании этого подвергать человека издевательствам – от презрения к разуму и не способности учитывать условия, необходимы для современной подготовки. Да и чего ждать от людей, которые в значительной своей степени ратуют за уравниловку.
В жизни может, конечно, случаться и так, что приходится действовать и вне понимания технологий. Но обучиться действиям в подобных ситуациях в принципе невозможно. И общество должно предпринимать все усилия, чтобы люди в подобных ситуациях не оказывались. Те же «дети гор» выигрывают ведь не за счёт того, что они быстро разбираются в ситуации без знания технологии коллективной жизни, но за счёт того, что они её знают. И никакого преимущества в освоении новых технологий у них нет, потому что известную им технологию они осваивали постепенно.
Вопрос быстроты самостоятельного решения зависит от универсализма, а универсализм противоречит специализации и прогрессу. Поэтому стремление сделать человека способным быстро осваивать новые технологии не даст ему возможности осваивать сложное, но втопчет его на низкий уровень развития. В условиях современного мира ускорение решения проблем достигается улучшением коммуникаций, обучением людей навыкам быстрых контактов с теми службами, которые необходимы для решения возникшей проблемы. А для этого необходимо создавать соответствующую инфраструктуру, обеспечивающую как возможность быстро установить нужные контакты, так и оперативно реагировать на сигналы.
Определённый универсализм воину, конечно, необходим. Но это опять же – знание каких-то технологий, осваивать которые следует постепенно. Одно из универсальных правил – это необходимость наличия информации и времени для гармоничного развития. Имея такие условия и понимание, человек верно выбирает направление поиска и оптимизирует свои возможности для развития. Приведенное правило типично для современной жизни и противоречит ситуации, когда навыки «вдалбливаются» в человека.
Вдалбливание оказывается «заглушкой», закрывающей перед человеком возможности для совершенствования. Поэтому, если мы хотим, чтобы люди умели быстро осваивать новые технологии, мы должны учить их медленно, бережно и основательно. Вот тогда человек будет максимально быстрым (но в разумной степени быстрым – не за счёт будущей тупости) и эффективным.
А втаптывая человека в быстроту освоения, мы получаем противоположный результат.
Необходимо дать человеку возможность сохранить связь с мирной жизнью. Ведь жёсткое переключение его в иной режим делает невозможным возврат к прежнему тонкому состоянию. Человек – это ведь не компьютер, который каждый раз после включения приводится в нужное пользователю состояние – с запуском соответствующих программ, режимов, данных и т.д. У человека одно состояние сменяет другое и зависит от предыдущего, каждое звено в цепочке состояний человека вытекает одно из другого.
И если гармоничное первоначальное состояние было грубо отрублено (что и происходит в армии), то невозможность вспомнить, «наткнуться» на эту ниточку вновь. Сам человек не может, а уж «снаружи» ему тем более никто – как правило – подсказать не в силах. Хотя есть методы реабилитации, но они исключительно сложные и дорогие. И там полно жулья, поэтому в большинстве случаев человеку не помогут, а окончательно превратят в психологическую развалину и зверя.
Даже просто понять – что в тебе убито – обычно невозможно. К тому же имеет место отрицательная оценка умершей «ниточки» со стороны актуального внутреннего процесса, запущенного армейским зверством. Если выращенный в армии зверь насмехается над прошлым «дебильным мальчиком со скрипочкой», то с какой стати этот зверь позволит прорасти этому «мальчику» обратно? Зверь внутри даже не допустить понимания кайфа интеллигентного образа жизни, потому что этот образ жизни для зверя попросту мёртв.
Не только процесс обучения требует постепенности, но и переключение с одного режима в другой должно быть плавным (кроме исключительных случаев). Человек не может совместить в себе на качественном, профессиональном уровне одновременно «ботаника» с убивающим врагов бойцом, например. Это разные образы жизни, глубокие специализации, которые захватывают все ресурсы человека. Поэтому необходимо давать время на переход из одного состояния в другое – иначе разрушения велики и необратимы.
В военных условиях иногда приходится быстро переключаться с гражданской жизни, но это тоже – ущерб войны, который необратим. Тренировать ущерб бессмысленно – на войне люди руки-ноги теряют, так давайте их в мирное время отрезать, что ли, ради тренировки? Нет нужды проходить через армейские зверства, чтобы возражать против них: ведь для того, чтобы разбираться в последствиях лоботомии не обязательно её перенести. Даже напротив – для лучшего понимания лоботомии саму лоботомию желательно избежать.
В то же время кто-то в обществе должен выполнять силовые функции. Но не «ботаники». Профессиональная армия должна быть в том числе и для того, чтобы дать стране время для проведения мобилизация и возможность людям переключиться на военный режим постепенно, с минимальным ущербом для своих гражданских «ниточек жизни». Ведь после войны их мирный труд и их квалификация потребуются особенно сильно. Их будет и без того мало, так хоть оставшиеся пусть будут разрушены в наименьшей возможной степени.
Нельзя требовать от человека, чтобы он был в постоянной готовности к переключению с «ботаника» на «зверюгу». Это уже не разделение труда и не соответствует современным реалиям. Военный может и должен истреблять в том числе и «ботаников» враждебной стороны, чтобы ослабить её. Но своих «ботаников» он должен защищать и давать им время для подготовки и переключения на военную жизнь – если такое переключение потребуется для защиты страны.