Если в предыдущем разделе правильно описана природа чувств, то их суть - это сохранение причин некоторых движений данного субъекта в нем самом. Но для такого сохранения необходима довольно сложная структура. Если движение, которое сохраняется внутри данной структуры в виде некоторой своей причины, несет вред для данной структуры, то подобное сохранение не будет устойчивым. Ведь вред для данной структуры и её разрушение сделает невозможным ни сохранение причин движения данного субъекта, ни воспроизводство соответствующих движений, ни даже существование самого субъекта.
Поэтому мы видим, что чувства субъекта должны согласовываться с теми условиями, выполнение которых необходимо для существования данного субъекта. В ходе эволюции такое соответствие обычно достигалось. Я не говорю ещё (но скажу в раздел V "Пределы применимости чувств" текущей главы) про переходные периоды истории, когда какие-то чувства могут нести вред, но в "обычные" периоды чувства способствуют тому, чтобы субъект достигал выполнения условий, необходимых для существования его и/или его вида (общества, клана и т.п.).
Если смотреть шире жизни одного только данного субъекта, то видно, что "правильные" чувства способствуют воспроизводству потомства данного субъекта. В то же время вредные чувства такому воспроизводству препятствуют. Вредные чувства не имеют той тонкой согласованности с требованиями жизни, которой обладают "правильные" чувства. "Вредные" чувства "паразитируют" на субъекте, не сохраняя ни его, ни его потомство. И в этом отношении они схожи с вирусами. Вирусы тоже не воспроизводят (а зачастую разрушают) тот "ксерокс", который тиражирует данного вируса.
Особенности существования вирусов уже рассматривались в разделе II "Теорема Геделя - эвристические рассуждения" главы 2.2 "Теорема Геделя - доказательство". Чтобы не углубляться в рассуждения про теорему Гёделя, можно прочитать в указанном разделе только рассуждения про вирусы и бактерии, начиная со слов (в конце одного из абзацев) "Следующая программа на VBA (Visual Basic for Application) выводит в редакторе Word свой собственный текст".
Примером "вируса чувств" является наркозависимость.
Механизм чувств очень богатый. Бывает стремление чего-то избежать - смерти, например, а может быть и общая усталость. Может быть вдохновение, которое открывает огромные горизонты, а может быть и страстная сосредоточенность на каком-то деле. И т.д.
Так что же движет человеком? Стремление к счастью? "Химия" мозга? А вот если бы можно было достичь высочайшего, бесконечного счастья, то человек бы устремился к нему? Если наркотики дают бешеный кайф - то почему не все наркоманы? Бояться? Потом медленно умираешь, и денег нет? Но в Голландии наркотики раздают бесплатно для наркоманов. Так что же останавливает? Умрешь быстро? Опять же - ну и что? Зато проживешь всю свою пусть короткую жизнь в экстазе, а умирать ведь все равно придется - даже и без наркоты. И к тому же есть способ дешевого и могучего кайфа - вживить в центр удовольствия электроды и стимулировать его электрическим током. Делают же такие опыты с крысами - так они от "розетки" не отходят (только перерывы на еду и всё такое).
Если людям делать так же - все ли побегут в центры подключения к кайфу? Думаю, не все. А ведь как хорошо можно было бы управлять людьми! Даешь ему дозу кайфа за долгую работу, а за маленькую - не даешь. Важно только стоять у рубильника и выполнять роль удава у этих "кроликов". Но в мысленном эксперименте мы не видим массового забега "кроликов" к "розеткам". Почему?
Конечно, если человека насильно "подключить", то, возможно, он уже и не сможет без этого жить. Так же, как можно посадить человека на иглу. Но это - уже переход в иное состояние. Ведь человека можно и убить, и он уже не будет стремиться жить - но это еще не доказывает, что итог хорош для исходного состояния (живого).
Но почему даже наркоманы обычно не довольны своей участью и хотели бы - если бы у них нашлись силы - "слезть" с иглы? Потому что не складывается личность из "вирусных" чувств. Ведь неправильная радость является по своей сути убийством - убийством других, правильных, чувств. Мы опять сталкиваемся с условностью человеческого "я". Человек может констатировать, что его "несет" к наркотикам, но совсем не обязательно он считает это своим органичным внутренним стремлением.
Человек может воспринимать влечение к наркотику - и зачастую воспринимает - как нечто постороннее, внедренное в душу и насильственно увлекающее его в гибельном направлении. Другое дело, что у него обычно нет сил для того, чтобы справиться с этой тягой. Но из факта "нет сил противостоять этому фактору" вовсе не вытекает утверждение "данный фактор является частью личности данного человека". Ведь и к трактору человека можно привязать и человек не сможет противостоять трактору, но из этого не следует, что трактор стал частью "я" данного человека.
Постепенно мощное "вирусное" чувство может вытеснить все "правильные" чувства из души человека и человек умрет как личность ещё до своей физической смерти. Но и в этом случае нельзя сказать, что "вирусное" чувство является частью исходной личности человека, потому что исходная личность исчезла. Поэтому некоторые радости являются злодейскими убийствами, и относиться к ним следует соответственно. И если человек понимает, что какая-то радость является "вирусной", то он постарается избежать её, а если уж "влип" в такую радость, то приложит усилия к тому, чтобы её уничтожить.
Нельзя убивать то, что является чувством? Но мы и коров убиваем ради собственного пропитания, а уж коровы совсем не хуже "вирусных" чувств. И приходится убивать "вирусные" чувства, чтобы спасти чувства "правильные".
Сила того или иного чувства не может быть надежным ориентиром для современного человека, потому что гораздо важнее согласованность чувств друг с другом и с остальной структурой личности. На первый план выходит требование гармонии личности, а не сила какого-то её чувства.
Почему, например, одни чувства (или шире - движения души) должны гибнуть (исчезать) под воздействием других? Почему, например, люди не постоянно "трахаются" друг с другом? Потому что эта животная страсть получает власть над человеком на короткое время, обычно (я не беру сексуальных маньяков). И на это короткое время данное животное желание "вырубает" многие другие движения души. И эти движения души не испытывают, конечно, ничего хорошего от такого "вырубания".
При возникновении похоти, например, происходит в известном смысле расщепление личности и животная "личность" убивает (хорошо, если на время) человеческую личность. А уж вопрос, с какой из этих личностей идентифицирует себя данный человек, не имеет однозначного ответа. Ясно, что эти личности не совместимы друг с другом в пределах одного и того же времени.
И сравнить между собой движения души одной личности с движениями души другой личности невозможно, потому что каждая из этих личностей не может испытать то, что испытывает другая. Их чувства, их движения души несравнимы между собой, как несравнимы метр и килограмм. Поэтому победа одной личности и поражение другой не является результатом сравнения, но являются результатом убийства (пусть временного) одной личности со стороны другой. И по частоте побед одной личности над другой можно увидеть - в очень чистом виде - какое содержание преобладает в данном субъекте - животное или человеческое.
Нынешние СМИ склоняют человека превратиться в животное и удовольствия этого животного поставить выше своих человеческих стремлений. СМИ внушают, что отказ от каких-то там животных удовольствий - это огромная утрата. Таким образом, они помогают животному началу убить человеческую часть личности. Причины раздувания животности Западом будут рассмотрены в разделе I "Не либерализм служит Западу, а Запад служит либерализму" главы 4.4 "Закат принципов Запада?".
Но если мы стоим на человеческих позициях, то мы понимаем, что никакой утраты в отказе от животных удовольствий нет, потому что это - чужое удовольствие. Даже если этот чужой может - если мы ему позволим - "материализоваться" в нашем теле для воплощения своих грязных дел.
Человек может себе представить даже некую абстракцию - бесконечно сильное чувство. Но "бесконечно сильным" это чувство является только в своей "системе отсчета". В мире имеется не одна точка зрения и не одна "система отсчета", поэтому "бесконечно сильное" чувство может встретить такой асимметричный ответ, который с легкость разобьет это чувство, не обратив никакого внимания на его "бесконечную" силу. Проиллюстрирую относительность силы анекдотом.
Рузвельт, Черчилль и Сталин рассказывают друг другу о своих сновидениях.
- Представляете, господа и товарищи - говорит Рузвельт - мне приснилось, что меня избрали президентом всего мира!
- У меня был похожий сон - задиристо отвечает Черчилль - но меня в нём избрали премьер-министром Солнечной системы.
- Да, господа - примирительно сказал Сталин. - Мне тоже приснилось, что вас, Франклин, избрали президентом мира, а вас, Уинстон - премьер-министром Солнечной системы... Но я вас не утвердил.
На самом деле человек понимает, что не может достигнуть безграничного счастья, и это понимание обесценивает узкоэгоистические чувства. Оно показывает, что не в личных чувствах дело. Но в чем дело - мы увидим в разделе V "Пределы применимости чувств" главы 2.3 "Свобода воли и законы природы". Здесь же отмечу, что обеспечить функционирование современного сложного человека через механизм чувств можно все в меньшей степени.